По мановению дирижёрской палочки

Юрий Ботнарь – о стадиях становления дирижёра и его роли в оркестре

Светлана Виноградова, [email protected]

В Органном зале на музыкальном фестивале «Мэрцишор» состоялся великолепный концерт Бухарестского филармонического оркестра имени Джордже Энеску под управлением одного из выдающихся дирижёров современности Юрия Ботнаря, нашего земляка. В нём солировал и лауреат первой премии Международного конкурса имени П. И. Чайковского виолончелист Андрей Ионицэ. Оркестр исполнил 5-ю симфонию Чайковского – одно из значительнейших оркестровых произведений композитора.

В 2019 году маэстро Ботнарь завершил запись всех шести симфоний Чайковского с Академическим симфоническим оркестром Московской филармонии. Прекрасный цикл получил восторженные рецензии во многих известных музыкальных журналах мира. Сегодня дирижёр Юрий Ботнарь – гость «АиФ в Молдове».

ДОСЬЕ
Юрий Ботнарь родился в 1951 г. в Кишинёве. Окончил музыкальную школу для одарённых детей по классу скрипки. В 1982 г. стал победителем регионального конкурса молодых композиторов. Дирижёрское образование получил в Ленинградской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова (класс профессора И. Мусина) и Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского (классы профессоров Ю. Симонова и Г. Рождественского). Выступает со многими ведущими оркестрами мира.

Достойный конкурент

– Юрий Тимофеевич, как удалось воплотить этот, на первый взгляд, фантастический замысел?

– Идея возникла во время одного из гастрольных турне оркестра Московской филармонии по Корее, Японии и Китаю. Были очень хорошие, удачные и запоминающиеся исполнения, и художественный руководитель этого коллектива Юрий Симонов предложил мне осуществить цикл этих записей. Я воспринял идею с радостью, учитывая, что работаю с этим оркестром уже около 20 лет, в течение которых мы объездили очень много стран. О коллективе всегда хорошо писала пресса. Сейчас оркестр Московской филармонии – это обновлённый коллектив, благодаря селекции, которую проводил главный дирижёр Юрий Симонов в течение многих лет. В нём очень хорошие группы инструментов, и в целом он – достойный конкурент топу оркестров мира.

Мы проводили по четыре-пять туров в год, по 70-80 концертов – за рубежом. Честно говоря, впоследствии после Московской филармонии выступать с любым другим оркестром мне было не очень интересно – это как после «Мерседеса» не очень хочется пересаживаться в «Запорожец». Эти гастроли продолжались вплоть до пандемии 2020 года.

Подход Юрия Симонова к подготовке оркестра похож на метод дирижёра Евгения Мравинского: группы инструментов самостоятельно репетируют, и затем под руководством главного дирижёра соединяются в единое целое. И это давало фантастический результат, и то же самое мы наблюдаем в оркестре Московской филармонии.

Маэстро Симонову удалось создать совершенный оркестровый инструмент. И, скажу честно, в мире не много оркестров, которые способны были бы не только воспринимать идеи дирижёра, но и воспроизводить их на высочайшем уровне. Поэтому работа над записью симфоний доставила мне огромное удовольствие.

Я считаю, что нельзя вставать за пульт, пока ты сам не стал этой партитурой, и она не стала тобой. Знать партитуру наизусть совершенно недостаточно: в тебе должно совершиться её постижение. И только тогда сможешь воплотить музыкальный замысел.

Сила воздействия музыки

– Много времени уходит на то, чтобы заслужить доверие оркестрантов и повести их за собой?

– По большому счёту нужно несколько лет. Но для начала достаточно десяти минут – и всем станет ясно, кто в доме хозяин. Либо оркестр играет по звуку, либо – по дирижёру. В таком зале, как Органный, оркестр смело может играть по звуку и, в принципе, сыграть и без дирижёра – прозвучит более-менее нормально. Но смысл ведь в чём? Нужно знать, например, как должна развиваться музыкальная фраза, музыкантам необходимо её выучить, а для этого нужно много репетировать. Без дирижёра невозможно понять и почувствовать массу других моментов. Кстати, очень большое количество дирижёров не дирижируют, а тактируют.

– А разница в чём?

– Разницу не понимают около 80% дирижёров, поэтому объяснить вам невероятно сложно. Когда-то я начал работать над диссертацией «Взаимосвязь жеста и звука». Так вот: когда дирижёр чувствует звук на кончике палочки, он управляет оркестром. А это ощущение звука появляется на каком-то интуитивном уровне. Или энергетическом.

– Как сделать так, чтобы оркестр сыграл Бетховена или Моцарта не просто слаженно, а так, чтобы мурашки по телу?

– Я абсолютно уверен в том, что для этого необходимо триединство составляющих. Первое – партитура, которая давно доказала свою состоятельность. Второе – её носители: оркестр и дирижёр тоже должны быть настоящими, как и музыкальный материал. И третье – великолепная акустика, благодаря которой можно донести музыку до слушателей. И тогда зал внимает, затаив дыхание, а потом встаёт с овациями. Так было на концертах Московского филармонического оркестра у Симонова в Берлине, у меня – в Штутгарте, Мюнхене и т. д. Почему? Зрители почувствовали силу воздействия музыки, а не потому, что понимают, что мой оркестр сыграл лучше, чище, чем другие. Причём совершенно не нужно, чтобы люди на концертах классической музыки во всём разбирались, сидели с партитурами и анализировали. Таких меломанов уже и не встретишь. Кстати, несколько лет назад на концерте в Кеннеди-центре я был очень удивлён, когда увидел несколько десятков человек с партитурами. Это в годы моего студенчества пойти на концерт без нот считалось неприлично.

– Многие не посещают концерты классической музыки, объясняя это тем, что ничего в ней не понимают…

– Открою секрет: я ею занимаюсь более 40 лет и тоже абсолютно ничего не понимаю. А знаю, чувствую, как её озвучить, чтобы она лилась естественно, изнутри. Вообще считаю, что нельзя вставать за пульт, пока ты сам не стал этой партитурой, и она не стала тобой. Знать партитуру наизусть совершенно недостаточно – в тебе должно совершиться её постижение. И только тогда сможешь воплотить музыкальный замысел.

Три стадии становления

– Что требуется от дирижёра, чтобы показать глубинную суть великой музыки?

– В нашей профессии есть три стадии становления. Первую можно назвать – «когда?». Это означает научиться читать партитуру, слышать оркестр, научиться приводить в соответствие его вертикаль с горизонталью. Вторая – «как?» Это что ты должен вложить в произведение, чтобы оно зазвучало. И многие до этой стадии даже не доходят. Третья стадия – «зачем?» –ставит перед тобой глобальные вопросы: почему ты это делаешь и что хочешь сказать в той или иной партитуре. Этот вопрос включает в себя и первый, и второй, и, по большому счёту, отвечаешь для себя, какой хочешь оставить след в музыкальном мире. «Зачем?» – это когда ты начинаешь уметь разговаривать на оркестре. Но это настолько трудно и тяжело… Музыканты должны верить дирижёру во всём, стремиться к тому же, к чему стремится он.

– Можете ли вы сейчас в целом ответить на вопрос – «зачем?».

– После записи всех симфоний Чайковского я оказался в Государственном мемориальном музыкальном музее-заповеднике П. И. Чайковского в городе Клин Московской области. Разговорился с директором, подарил записи. Нас ведь всех учили, что Чайковский – это борьба добра со злом, силами рока и т. д. Я в конце концов пришёл к выводу, что это не так: его музыка больше о любви, чем о смерти. И 20–30 лет назад что-то мне мешало создавать трагизм из его произведений. Считаю, что главное в его музыке – это любовь. И директор мне сказала: «Я 30 лет здесь работаю, и столько времени ждала этих слов. Потому что Чайковский – это человек, у которого все несчастья были из-за любви, а не из-за рока». Никто не мог об этом говорить. А я сказал и записал все симфонии. Моя 6-я симфония не заставит людей выходить из зала с инфарктом. А когда в Дюссельдорфе дирижировал Юрий Симонов оркестром Московской филармонии, как минимум двух человек выносили на носилках. Настолько он, создавая трагизм, воздействовал на слушателей. И так бывало неоднократно.

 

Кстати

Фонд для популяризации

Записи Юрия Ботнаря осуществлены созданным им Международным фондом «Royal Music Society». О деятельности фонда рассказала его генеральный директор Кристина Ботнарь.

«Благотворительный фонд в основном занимается продвижением классической музыки: созданием проектов, записей, организацией конкурсов, в том числе детских, поддержкой молодых талантов. Мы также поддерживаем балетные конкурсы. Изначально целью фонда был поиск средств на организацию музыкальных проектов высокого уровня, которые будут доступны публике. Записываем большое количество музыки с оркестрами мирового уровня, великолепными пианистами и другими музыкантами. Налажены контракты с крупнейшими мировыми дистрибьюторами, работаем на всех цифровых платформах. Популяризация через цифровые платформы очень актуальна: благодаря им, куда бы ни приехал Барселонский оркестр под управлением Юрия Ботнаря, – полные залы, его знают. И отзывы приходят сразу после концерта. Также Фонд занимается архивированием записей, и многим другим».