Художники нашли друг друга в Интернете
Выставка картин Натальи Силиной и фоторабот Валентина Гонзалеса открылась в выставочном центре «Константин Брынкуш» неожиданно даже для тех, кто раньше знал Наталью как дизайнера и художника-сценографа Театра им. А. П. Чехова, но не знал ее работы в живописи.
Валентина, естественно, вообще никто не знал, потому что он – испанец, гость на нашей земле. Но потом оказалось, что они – муж и жена, и это стало не меньшим открытием, чем новые картины Натальи или цветные фотоработы Валентина.
Чистая феерия цвета
Начнем с Валентина. Никто таких фотографий у нас на выставках не видел. Зато для испанца это не эксперимент в области фототехники. Он давно этим занимается. Сначала – тайно, для себя. А потом – публично. Однажды Гонзалес, то ли устав от работы с коммерческой фотографией, успешной работы, где были съемки моделей и всё такое прочее, то ли, изначально тяготея к живописи (недаром его так привлекает Малевич), отдался творческим исканиям в странной, тревожной и манящей области фантазийной романтичной фотографии.
Там нет ничего узнаваемого – собственно лиц, пейзажей, улиц, там есть плавающие цветные пятна, находящиеся в гармоничном равновесии. Эффект оказался настолько завораживающим, что даже не захотелось спрашивать о технической стороне дела. Какая-то музыкальная симфония цветных переливов, кругов, «звезд» и овалов, дрожащих линий, отдаленных намеков на предмет или портрет – при их полном отсутствии. Эти работы можно воспринимать только чувственно, отключая рацио. Не случайно Валентин настоял на том, чтобы при просмотре его работ в зале включили музыку. А названия чего стоят? «Развитие цвета», «Сон Нептуна». Другие вообще трудно перевести…Так что никаких штампов.
Его испанские критики считают, что «мы видим будущее фотографии». А я вижу, что эти фотографии – чистой воды психоделика. И где-то местами – транс, в который впадаешь, не думая, – и боже упаси что-то при этом думать.
«Благодаря этому стилю он может выразить все, что хочет, – переводит Наталья слова Валентина. – Это его состояния». А я о чем? И я о том же.
Работы самой Натальи – тоже «состояния» и не похожи на то, что она делала раньше, по крайней мере в театре. Это тоже чистая и даже декларативная фантазия, стремление уйти от узнаваемого. Видимо, это самое «хорошо узнаваемое» окружающего мира показалось им обоим на каком-то этапе слишком грубым, скучным и предметным. Иначе откуда бы у Силиной появились эти белые горы – не как горы, эти рыбы в «заклепках» рыбачьих причиндалов – не как рыбы, а потом и вовсе – экспрессивные пятна цвета без всякого признака «натуры»? Хочется думать, все это от любви. Это ее приметы. Любовь по-прежнему правит миром. А вы и не знали?
Любовь – дело техники?
Всё началось с «козьего острова». Шел 2008 год. Наталья работала в Театре Чехова над образами спектакля по пьесе итальянца Уго Бетти «Преступление на острове Коз», полного страстей и драм, любви и ненависти. Искала в Интернете средиземноморские пейзажи и набрела на эффектные фотографии искомого дикого побережья испанца Гонзалеса. Послала на английском заинтересованное письмо со словами, отдающими дань его мастерству. Он ответил не без прохлады, коротко, хотя и вежливо. Какая-то Молдова. Кишинев? … это как звонок из параллельных миров. Чувствуя себя немного задетой «высокомерием иностранца», Силина сделала свою работу сценографа – и весьма успешную, надо заметить.
А потом взяла и вывалила ему в Интернете и эту свою работу, и другие. Типа на-кося, выкуси, мы тоже не лыком шиты. Тут испанец дрогнул и «стал дико извиняться»: ведь художница-то оказалась настоящей! Потом были «Скайп», разговоры за полночь, овладение испанским. Ну а уж как он ее увидел, такую красавицу, которую даже «Скайп» не смог изуродовать, дальше было дело техники и… любви. Наталья и вправду обворожительна. Кто поверит, что ей за …? Лет 28 дашь Силиной – от силы…
Идите навстречу, кто-то встретится
– Она пришла в аэропорт встречать меня в красном платье невесты! – восторженно заявил Валентин.
– То есть? – переспрашиваю Наталью, а сама думаю: наверное, в стране Кармен все приходят к возлюбленным, как на корриде к быку, – обязательно в красном. Сюр – да, но это испанский сюр. Нам не дано понять.
– Ну, было, было дело, – хихикает Наталья. – Пришла в платье со шлейфом. А что такого?
А и вправду – что такого? У них в доме, на самом видном месте – их единственная «свадебная фотография». «Оба – абсолютно обнажённые!» – радостно похвастались супруги. Но кто их осудит? Они же ху-удожники! «Мы стали друзьями, мы стали единомышленниками», – подчеркивают они. А вот это круче, чем любовь.
Молдаванки глазами Гонзалеса
Хотелось спросить, как испанский фотограф видит наших женщин и нашу действительность своим профессиональным, так сказать, беспристрастным глазом сурового испанского мачо. Нет, он точно влюблен, вот и всё. Пришлось выслушать целую поэму экстаза. Он пятый раз в Молдове и никаких грязных мусорных баков и бродячих собак не видит. Бешеных маршруток, нищих и разбитых дорог – тоже. Послушайте, что он сказал, и крепитесь, потому что были слепы:
– Прежде всего – здесь очень красивые женщины. Это классический тип лица, который художники Возрождения писали у ангелов, – прозрачная кожа, удлинённые фигуры, прекрасные волосы…
Он еще долго говорил о том, что женщины здесь всегда одеты чудесно, со вкусом. Потому что они выходят на улицу, думая, что на них будет одето. Подбирают цвета одежды, украшения… очень женственные, что испанки потеряли. Здесь можно сфотографировать любую девушку на улице без подготовки – так она будет хороша.
– Наташа, – спрашиваю тихонько, – а в Испании что, другие?
– Другие, – отвечает она уверенно,- они как-то проще и не берут в голову, как одеться. Не такие женственные.
– А нет ли у вас среди знакомых творческого и свободного испанца, который владеет Интернетом? – спрашиваю наконец с очень большим интересом…
Sorry, comments are closed for this post.